Но, знаете, как говорят – всё когда-нибудь бывает в первый раз! Вот, и у меня произошёл тот самый “первый раз”. Спустя несколько часов мне стало нехорошо, а ещё какое-то время спустя – откровенно плохо!
Два или даже три дня я пыталась лечиться дома – пила активированный уголь, “Полисорб” и много-много воды. Однако лучше мне не становилось – состояние мое было ужаснейшее! Всё тело ломило, голова нещадно гудела, мучительная тошнота и полное бессилие были моими постоянными спутниками! Извиняюсь за подробности, но даже сил для походов в туалет не было! Совершала я их кое-как – перемещалась по стеночке, шаг за шагом, а обратно возвращалась чуть ли не ползком, на четвереньках! ;(
В общем, вызвали мы скорую. Кстати, мы бы и раньше её вызвали, но очень мне не хотелось ехать в инфекционную больницу! Не знаю, как у Вас, но у нас с отравлением везут именно в инфекционную.
Врачи скорой, с которыми я поделилась своим нежеланием ехать в больницу и опасениями “еще что-то подхватить”, стали меня утешать – мол, ничего лишнего я там не подхвачу, а разной заразы и по городу много “ходит”! В Боткинской же хорошо лечат от отравлений, вот, и меня вылечат, а там, здоровенькая уже, домой поеду! Один из врачей, приятная такая женщина, даже привела мне в пример своего зята. Он у неё тоже чем-то отравился, так три дня в Боткинской полежал, пошёл на поправку и ушёл домой! Я тогда ещё удивилась – как это “ушел”? А врач пояснила, что самостоятельно, без выписки! Не знаю, почему, но это меня как-то приободрило! 😉 Я подумала, что ежели чего, так и я могу без выписки – лето, студенческие каникулы, мне больничный ни к чему! 😉
До Боткинской мы доехали очень быстро, а часть дороги нас сопровождали включённые мигалки и звук сирены! Я охала-ахала и стонала: “Как же мне плохо!”, вот, думаю, врач меня и пожалели! Кстати, даже выгрузиться из машины помогли – вот, бывают же люди! Спасибо им! 🙂
В больнице меня поместили сначала в смотровую, где кроме меня было ещё две девушки! Одной было очень плохо – я на её фоне выглядела “живчиком”, а вот, вторая оказалась живее меня. Она пожаловалась, что уже далеко не в первый раз тут! Уже лежала, её лечили-лечили, вроде бы вылечили, выписали, а потом ей опять плохо стало! На мой вопрос, а от чего лечили, девушка ответила, что “понос вернулся”! После этих её слов я слегка пригорюнилась.
В общем, в смотровой у меня взяли анализы, заполнили документы и затем подняли на отделение!
Палата, в которой я оказалась, скажу я Вам, была на редкость обшарпанной – стены пребывали в весьма плачевном состоянии, на кроватях лежали продавленные матрасы, пациенты укрывались пахнущими (интересно, чем?) одеялами, а старые рамы на окнах, которые с трудом открывались-закрывались, и трещины на некоторых стеклах не прибавляли настроения, протертый же практически до дыр линолеум и вовсе вызывал чувство брезгливости! Одним словом, это был ужас! Да, таких ужасных бытовых условий я еще не видела!
А вот, капельница, которую мне поставили, практически сразу привела меня в чувство! Первый раз за все дни меня не мутило и голова вдруг начала ясно соображать! В общем, что-что, а интоксикацию в Боткина снимать умеют! 🙂
По поводу человеческого фактора. Тут как и везде – как повезет, всякое бывает!
- Читайте также:
Например, медсестра, ставившая мне капельницу, просто воткнула иголку в вену и ушла. Предупредить меня о том, что капельницу надо будет перекрыть, покрутив колесико, она забыла! А мне было как-то не до того – это сделала внимательная соседка по палате! За что ей отдельное спасибо! 🙂
Лечение. Из лечения могу похвалить только капельницы! Вот, собственно за ними и стоит ехать в Боткина. А если же у Вас в окружении есть тот, кто ставит капельницы на дому, то Боткина может и подождать! 😉 Но если без шуток, то первоначальное лечение в больнице проводится по стандартной для всех схеме – капельницы и одни и те же антибиотики! Конечно, я веду речь именно о первоначальном лечении – том, которое проводится сразу после поступления, пока готовятся Ваши анализы (бакпосевы на возбудители), а там уже, когда есть результаты, схемы корректируют! Но антибиотики дают самые дешевые, которые может позволить себе приобрести даже самый бедный человек! В общем, как только мой курс капельниц закончился, из больницы я ушла. Но об этом чуть попозже!
Врачебные осмотры – они были каждое утро, но весьма поверхностные! Причём если “молодежь” еще хоть как-то старалась (видимо, реальные пациенты, а не те, что “на бумаге”, были для них еще в новинку), то “профессура” этим похвастаться, увы, не могла!
А вот, в карточках был бардак – по крайней мере, в моей точно! Помню, записали не ту температуру и симптомы. 😉 То ли перепутали, то ли писали, чтобы что-то записать?!
Горшечная. Да, была в отделении и такая комната! С ней меня познакомила нянечка в день моего поступления. Указав на мою кровать (все кровати в палате были пронумерованы), нянечка сказала запомнить номер, а потом привела меня в горшечную – просторную комнату, в которой на полках стояли горшки, был унитаз и несколько раковин! Нянечка достала с полки горшок (на нем был такой же номер, как и на моей кровати) и сказала, что это мой! А Вы знаете, я была рада! 😉 Все-таки своя личная “ночная ваза” в отделении инфекционной больницы, где все лежат с кишечными инфекциями и сопутствующими им симптомам, это Вам не общий, загаженный нечистотами, клозет, в который еще бы очередь была! 😉
Столовая. А Вы знаете, кормили очень вкусно! Хотя, может быть, это мне от голода так показалось – все-таки несколько дней провела без еды. А тут и аппетит появился, и главное организм начал усваивать пищу – наверное, и самый простой кусок хлеба райским яством покажется?! Хотя котлетки в Боткина были действительно вкусными – их я ела с особым удовольствием!
А вот, с посудой была беда – лучше иметь свою! Нет, конечно, посуды было достаточно и вполне достойного вида, но она была общественной, а отделение, я повторюсь, инфекционное. В общем, мои соседки по палате ходили трапезничать со своими чашками-тарелками-ложками, что и мне советовали делать!
Контингент. Разный! Но очень много бомжей – как я поняла из высказываний медперсонала, для них здесь настоящий курорт! Лично мне их было жалко. Как грустно, когда для человека больница это то единственное место, где он может поспать в кровати под одеялом, принять душ, умыться, полноценно поесть, а главное, не думать, где сегодня провести ночь и как быть с едой! Одна моя соседка по палате, сетуя на подход к лечению и условия пребывания, верно подметила: “Единственные, кто отсюда не сбегает это бомжи и те, кому без больничного не уйти!”.
Ну, пожалуй, и всё, что вспомнилось!
Читайте также:
Пролежала я в Боткина три-четыре дня, а потом ушла. Подошла к заведующей отделением и сказала, что хочу выписаться досрочно! На что мне было заявлено – это невозможно, поскольку мои анализы еще не готовы! Потому с точки зрения формальностей выписать меня не имеют права! Впрочем, я не удивилась – такой у них порядок, кстати, правильный.
В общем, попросила я лист бумаги, ручку и написала заявление в вольной форме – мол, благодарю за оказанную медицинскую помощь, чувствую себя значительно лучше, хочу долечиваться дома, койку освобождаю-отбываю! Собрала вещи и ушла. 🙂
Вид из окна палаты Дарьи
Я ездила во Францию на несколько дней, вернулась в Петербург ночью с 8 на 9 марта. Я понимала ситуацию в мире, поэтому не забывала о мерах предосторожности, всегда ходила в маске. 10 марта у меня немного поднялась температура — до 37,0. Я решила вести себя как социально ответственный человек и позвонила в скорую, предупредив, что прилетела из Парижа. Пришел врач в спецзащите, заполнил документы, и за мной приехала машина из Боткинской. Меня поселили в отделение №8 инфекционной больницы на Пискаревском проспекте — это новый корпус, условия там неплохие.
Врач в скорой помощи
Палаты здесь индивидуальные, но в каждой есть вторая кровать: для супруга или родителей. У меня сразу взяли целый букет анализов: несколько пробирок с кровью, мазки из горла и носа — штуки по три каждого, мочу, кал. Спустя два часа ко мне подселили девушку, которая прилетела из Куршевеля: она тоже только что обратилась за помощью, но если у меня симптомов не было, то у нее — температура около 38, кашель, насморк, было видно, что она больна. В комнате постоянно проводили кварцевание, но проветривать было невозможно — все окна по правилам закрыты. Кровати находились в полуметре друг от друга, масок не было, их мне не предлагали. Я держалась подальше, как могла.
-
Читайте также:
На следующий день нам сделали кардиограмму, тем, у кого не было свежей флюорографии — еще и ее. Каждый день приходил врач, смотрел горло, прослушивал легкие. Утром и вечером измеряли и фиксировали температуру — никакого лечения не было. На третий день у нас снова взяли кровь и мазки — но уже в гораздо меньшем объеме. Примерно тогда, видимо, пришли первые результаты, и врач сказал мне, что одну из нас переселят, не называя причину. Тем временем температура у меня сама собой опустилась до 36,6.
Я переехала в бокс для одного — с более серьезными мерами безопасности, даже еду в нем передают через специальный стерилизатор с ультрафиолетовым излучением. Это меня немного напугало. На дверях магнитные замки, то есть выйти нельзя даже в коридор, душ и туалет в палате. Весь персонал приходит только в спецзащите и с респираторами. Что касается еды, то она обычная, больничная, три раза в день — я, правда, похудела уже здесь килограмм на пять-шесть. Вещи передавать можно, но видеться, конечно, ни с кем нельзя. Здесь под окнами, как в роддоме — вечно кто-то машет или стоит с цветами. У меня в комнате есть балкон, но на него тоже запрещено выходить. Постоянное нахождение взаперти вгоняет в депрессию, поэтому я однажды попросила хотя бы на пять минут под их присмотром выйти на балкон, но даже этого мне не разрешили. На окнах изнутри просто нет ручек.
Стерилизатор, в который ставят еду
В итоге пятые анализы взяли в понедельник, 23-го, а во вторник пришла заведующая отделением, сказала, что ей меня очень жалко, и пообещала, что в четверг меня точно выпустят. Но лечащий врач заявил, что раньше пятницы мне не выйти. После этого я стала звонить в Роспотребнадзор, там меня отправили в Министерство здравоохранения, оттуда — в комитет по здравоохранению, там мне дали телефон Боткинской, где мне посоветовали обратиться к лечащему врачу — круг замкнулся.
Сегодня пришел врач, я начала требовать предоставить мне основания для продления карантина. При том, что лаборатория, в которой делают тест на коронавирус, уже как месяц работает в Петербурге, так что результаты должны быть готовы в тот же день. На что тот сообщил мне честно, что в их практике это первый подобный случай, и они просто боятся меня выпускать, пока не пройдет инкубационный период после контакта с зараженной. Потому что в случае чего виноваты будут они.
-
Читайте также:
Я нашла чат лежащих на карантине в Боткина в Telegram: и там все писали, что их выписывают на восьмой-десятый день, если нет симптомов. Тогда я спросила, почему в их случае получилось не дожидаться истечения 14 дней — врач ответил, что эти пациенты подписали документы, что обязуются провести остаток срока дома. Я удивилась, что мне не предложили такого варианта, а он ответил, что в моем случае они не могут так сделать, потому что чувствуют свою ответственность за эту ошибку. В итоге у меня вроде получилось убедить его, что если меня переселили в отдельную палату в четверг в обед, то и выехать я могу спустя две недели в этот день. Мне все равно пришлось подписать отказ от госпитализации с условием, что еще день я не буду выходить из квартиры — и теперь я жду завтрашнего дня в надежде, что меня отсюда выпустят.
Моральный и материальный ущерб из-за моего 17-дневного больничного мне никто не возместит. Вывод, который я сделала — что лучше не быть такой сознательной. Я могла пересидеть 14 дней дома, а к врачу обратиться только в случае ухудшений — думала, что береженого бог бережет, а в итоге подвергла себя большей опасности.
В Петербурге состоялся технический запуск новой Городской инфекционной больницы им. Боткина на Пискаревском проспекте. Сюда госпитализировали уже более ста пациентов. Руководство больницы надеется, что в течение апреля здесь удастся развернуть все основные отделения. Сроки окончательного открытия пока не называются.
Врачи стали одеваться иначе
Первую пациентку госпитализировали в новую Боткинскую больницу на Пискаревском проспекте 12 марта в 18.00. В первые сутки работы медучреждения сюда доставили еще семь человек. Пациентам-первопроходцам вручили памятные медали в честь 135-летия больницы. Сейчас здесь проходят лечение 105 человек, один пациент находится на отделении интенсивной терапии.
— Пока к нам поступают пациенты с ангиной и подозрением на дифтерию, с вирусным гепатитом А, а также пациенты, нуждающиеся в проведении дифференциальной диагностики, – рассказал на пресс-конференции главный врач Боткинской больницы Алексей Яковлев. – Уже открыто отделение реанимации и интенсивной терапии, а также четыре инфекционных отделения с боксами. Работают пищеблок, лабораторные службы, аптека, отделение лучевой диагностики.
— Персонал прикладывает героические усилия. Но настроение, которое возникает у них в новом здании больницы, во многом компенсирует эту нагрузку. Доктора даже одеваться стали иначе, когда сюда приезжают. Одно дело работать в руинах, а другое дело — прийти в современные, чистые и светлые помещения, – говорит Алексей Яковлев.
Авианосец, где все есть
Гордятся в Боткинской больнице своим отделением интенсивной терапии — это 12 палат, которые оборудованы индивидуальными герметическими модулями с очисткой воздуха и системой видеонаблюдения. В них созданы все возможности для лечения пациента с любой особо опасной инфекцией.
В ближайшем будущем в новой Боткинской больнице будет возрождено детское отделение. Также откроются акушерское отделение для пациенток с различными инфекционными патологиями, отделение по оказанию помощи пациентам с ВИЧ и гепатитами, которые находятся на диализе.
— Все палаты на отделениях у нас двухместные или одноместные, основная часть — боксы. Такая система позволит нам максимально использовать все площади и на одном отделении лечить пациентов с разными заболеваниями. Боксированное отделение развертывается под ситуацию в городе — будь то эпидемия гриппа, вспышка кишечной инфекции или гепатита А. В старом отделении часто возникала такая ситуация: полупустое отделение, лежат четыре пациента с кишечными инфекциями, и тут начинается грипп. Но врачи не могут на это свободное отделение положить пациентов с гриппом. Сейчас же мы не будем терять пространства – в этом основная идейная разница.
Новая больница рассчитана на 600 инфекционных коек, однако городу их требуется как минимум в два раза больше. В соответствии с проектом развития Боткинской больницы, планировалось построить современный больничный комплекс не только на севере города, но и на юге — на Бухарестской улице. Однако строительство, которое закончилось на этапе возведении цокольных этажей, было заморожено на неопределенной срок. Сейчас судьба южного комплекса так и не решена, сообщил Алексей Яковлев.
— Комплекс на юге требует существенной переработки проекта. Опыт строительства больницы на Пискаревском проспекте позволяет говорить о том, что проводить такую же работу в таком же объеме вряд ли целесообразно. Сколько времени займет переработка проекта, мы пока не знаем. Проектирование – больной и сложный вопрос.
По какому именно принципу будет проходить разделение пациентов между ультрасовременной больницей на Пискаревском и куда менее привлекательным комплексом на Миргородской, пока сказать сложно.
— Пациенты распределяются с учетом наличия мест. Конечно, если у пациента тяжелейший гнойный менингит, его повезут в ближайшее учреждение. Но нет единого критерия, в том числе территориального, что эти едут сюда, а эти – туда. Когда мы полностью запустим новую инфраструктуру больницы, тогда и сможем отчасти регулировать потоки пациентов.
Не стометровка, а марафон
13 ЛЕТ ОЖИДАНИЯ
Екатерина Надольская. Фото: Скриншот с видео
Половина отделений продолжает работу в старых помещениях. Фото: Предоставлено Екатериной Надольской
Там, где лежат пациенты, мышей, по словам руководства, нет. Но есть мышеловки. Фото: Предоставлено Екатериной Надольской
ШАГ ЗА ШАГОМ
Ремонт корпусам только предостоит. Фото: Предоставлено Екатериной Надольской
– Исключить того, что в старых корпусах есть мыши и тараканы, я не могу, но в помещениях, где находятся пациенты, такого практически нет, – прокомментировал Яковлев жалобу Екатерины. – Есть проблемы по сантехнике, ведь здания очень старые. Матрасы и белье – они при многократной обработке паром утрачивают внешний вид, но такова технология инфекционных стационаров, так что внешнее впечатление не соответствует их чистоте. Просто нужно покупать новые. Сейчас переходим на кровати, где используется другая система стерилизации.
Главврач Боткинской больнице – о ремонте, мышах и тараканах. Олег ЗОЛОТО
Справедливости ради, к осени прошлого года стали готовиться к большому капремонту. За 7,7 миллиона рублей заказали проектно-сметную документацию на капремонт дома №3 литера И по Миргородской, еще за 4,1 миллиона – бумаги по литере Г, за два миллиона – документы по корпусам С и Д.
Проблемы с сантехникой в клинике не отрицают. Фото: Предоставлено Екатериной Надольской
– Планируется привести старые корпуса в порядок шаг за шагом, – отметил главврач. – В этом году выполнили проектные работы. В следующем, надеюсь, начнутся поэтапные ремонты. Процесс сложный: вокруг много зданий-памятников. Также сегодня губернатор поручил привести в порядок территорию, чтобы можно было пройти и проехать: сейчас она в ужасном состоянии, нет даже асфальта.
НЕ ПЛОХАЯ И НЕ ХОРОШАЯ
Во время визита в Боткинку Александр Беглов напомнил, что в Петербурге около 40 000 больничных коек. Такого количества нет ни в одном регионе страны.
– Есть хорошие больницы, есть плохие, есть такие, как Боткинская, – туманно заметил Беглов. – Сейчас мы приступили к инвентаризации. Работаем с министерствами совместно, чтобы определить, сколько нужно Петербургу, чтобы привести медицинские учреждения в порядок. Это большая программа и огромные деньги. Думаю, в 2020 году инвентаризацию закончим, и станет понятно, куда нам двигаться. Безусловно, все за короткий срок отремонтировать невозможно.
Главврач Боткинской больницы Алексей Яковлев. Фото: Олег ЗОЛОТО
А вот и тараканы. Фото: Предоставлено Екатериной Надольской
– Также выделены деньги на проектирование капремонта действующих корпусов и благоустройство, – добавил Беглов. – К ремонту приступим в 2021 году. Чтобы отремонтировать все существующие корпуса, городу нужно в общей сложности около 2,5 миллиарда рублей.
ДОСЛОВНО:
Екатерина Надольская, журналист Russia News:
– Дмитрий Медведев недавно сказал, что врачи не должны лечить в сарае. А что такое больница Боткина, которая находится в самом центре Петербурга, которую обещают отремонтировать уже несколько лет? Я даже фотографии принесла. Там битые стекла, мыши тараканы, понимаете? Там врачи за 25, за 30 тысяч лечат людей вот в таки условиях. Власти обещают, что клинику скоро отремонтируют, но ничего не происходит. Там вместо инфраструктуры лебеди из каких-то старых шин сделаны, иностранцы приходят и даже фотографируются с ними. Можно что-то сделать, как-то повлиять на ситуацию?
Владимир Путин, президент России :
Большая пресс-конференция Владимира Путина-2019: полная версия
В Петербурге состоялся технический запуск новой Городской инфекционной больницы им. Боткина на Пискаревском проспекте. Сюда госпитализировали уже более ста пациентов. Руководство больницы надеется, что в течение апреля здесь удастся развернуть все основные отделения. Сроки окончательного открытия пока не называются.
Врачи стали одеваться иначе
Первую пациентку госпитализировали в новую Боткинскую больницу на Пискаревском проспекте 12 марта в 18.00. В первые сутки работы медучреждения сюда доставили еще семь человек. Пациентам-первопроходцам вручили памятные медали в честь 135-летия больницы. Сейчас здесь проходят лечение 105 человек, один пациент находится на отделении интенсивной терапии.
— Пока к нам поступают пациенты с ангиной и подозрением на дифтерию, с вирусным гепатитом А, а также пациенты, нуждающиеся в проведении дифференциальной диагностики, – рассказал на пресс-конференции главный врач Боткинской больницы Алексей Яковлев. – Уже открыто отделение реанимации и интенсивной терапии, а также четыре инфекционных отделения с боксами. Работают пищеблок, лабораторные службы, аптека, отделение лучевой диагностики.
— Персонал прикладывает героические усилия. Но настроение, которое возникает у них в новом здании больницы, во многом компенсирует эту нагрузку. Доктора даже одеваться стали иначе, когда сюда приезжают. Одно дело работать в руинах, а другое дело — прийти в современные, чистые и светлые помещения, – говорит Алексей Яковлев.
Авианосец, где все есть
Гордятся в Боткинской больнице своим отделением интенсивной терапии — это 12 палат, которые оборудованы индивидуальными герметическими модулями с очисткой воздуха и системой видеонаблюдения. В них созданы все возможности для лечения пациента с любой особо опасной инфекцией.
В ближайшем будущем в новой Боткинской больнице будет возрождено детское отделение. Также откроются акушерское отделение для пациенток с различными инфекционными патологиями, отделение по оказанию помощи пациентам с ВИЧ и гепатитами, которые находятся на диализе.
— Все палаты на отделениях у нас двухместные или одноместные, основная часть — боксы. Такая система позволит нам максимально использовать все площади и на одном отделении лечить пациентов с разными заболеваниями. Боксированное отделение развертывается под ситуацию в городе — будь то эпидемия гриппа, вспышка кишечной инфекции или гепатита А. В старом отделении часто возникала такая ситуация: полупустое отделение, лежат четыре пациента с кишечными инфекциями, и тут начинается грипп. Но врачи не могут на это свободное отделение положить пациентов с гриппом. Сейчас же мы не будем терять пространства – в этом основная идейная разница.
Новая больница рассчитана на 600 инфекционных коек, однако городу их требуется как минимум в два раза больше. В соответствии с проектом развития Боткинской больницы, планировалось построить современный больничный комплекс не только на севере города, но и на юге — на Бухарестской улице. Однако строительство, которое закончилось на этапе возведении цокольных этажей, было заморожено на неопределенной срок. Сейчас судьба южного комплекса так и не решена, сообщил Алексей Яковлев.
— Комплекс на юге требует существенной переработки проекта. Опыт строительства больницы на Пискаревском проспекте позволяет говорить о том, что проводить такую же работу в таком же объеме вряд ли целесообразно. Сколько времени займет переработка проекта, мы пока не знаем. Проектирование – больной и сложный вопрос.
По какому именно принципу будет проходить разделение пациентов между ультрасовременной больницей на Пискаревском и куда менее привлекательным комплексом на Миргородской, пока сказать сложно.
— Пациенты распределяются с учетом наличия мест. Конечно, если у пациента тяжелейший гнойный менингит, его повезут в ближайшее учреждение. Но нет единого критерия, в том числе территориального, что эти едут сюда, а эти – туда. Когда мы полностью запустим новую инфраструктуру больницы, тогда и сможем отчасти регулировать потоки пациентов.
Не стометровка, а марафон
Как надо было бороться с вирусом и как это делают в Петербурге: интервью экс-главврача инфекционной больницы
Фото: Петр Ковалев / ТАСС
В России по состоянию на вечер 20 марта зафиксировано 253 заболевших коронавирусной пневмонией. За сутки число выросло на 54 случая. В Петербурге за день — плюс четыре заболевших.
Примерно такое же количество больных с коронавирусом в Германии, например, было меньше трех недель назад — 4 марта. И росло практически с той же скоростью: 2 марта — 157 случаев, 3 марта — 196, 4 марта — 263. Уже тогда немцы начали предпринимать небывалые ограничительные меры: стали запрещать все массовые мероприятия, не допускали скоплений людей в магазинах, отменяли свадьбы и юбилеи, закрывали отели и рестораны. Сегодня в Германии 14 138 заболевших, умерли 43 человека. Относительно низкую смертность объясняют тоже разумными мерами: с инфекцией справляется знаменитая немецкая медицина, которую не стали перегружать случаями с легким течением. Больные с пневмонией в легкой форме немцы лечатся дома в жестком карантине.
В Италии месяц назад, 20 февраля, было всего трое заболевших. А 23 февраля — столько же, сколько у нас позавчера: 124 случая. А 24 февраля — уже 219. Доктор Алексей Яковлев, профессор, завкафедрой инфекционных болезней и эпидемиологии СПбГМУ, в недавнем прошлом главврач инфекционной больницы имени Боткина в Петербурге, считает, что на том этапе итальянцы слишком легкомысленно отнеслись к инфекции: услышали, что в группе риска люди пожилые, и расслабились, продолжали массово развлекаться и ходить по кафе большими компаниями.
А потом, когда стало ясно, что случилась катастрофа, в итальянские больницы госпитализировали всех подряд с подозрением на вирус. В итоге стало не хватать оборудования тем, кто в нем действительно нуждался.
По состоянию на утро 20 марта в Италии 41 035 случаев заболевания и 3407 умерших.
В Финляндии, которую часто сравнивают с Петербургом не только по климату, 155 заболевших было неделю назад — 14 марта. За сутки их стало 241. Сегодня там болеют 400 человек, нет ни одного умершего, объявлен жесткий карантин.
О том, как надо было бороться с вирусом в России и как это реально происходит, в частности в Санкт-Петербурге, рассказывает доктор Алексей Яковлев.
Алексей Яковлев. Фото: Боткинская больница в Петербурге
— Как бы вы объяснили относительно низкое число случаев коронавирусной пневмонии в России по сравнению с европейскими соседями?
— Я думаю, что заболевших у нас гораздо больше. Связано это с тем, как мы их выявляем. Сейчас уже совершенно очевидно, что вирус к нам уже пришел. Но тест-системы, которые используются в России, имеют чувствительность 10 5 копий плазмид на миллилитр. То есть они определяют наличие вируса, только если его концентрация достаточно высокая.
Европейские тест-системы выявляют вирус в концентрации 10 3 копий плазмид на миллилитр. То есть они в 100 раз чувствительнее.
Поэтому масштаб выявления инфекции у нас существенно отличается от европейского. Обычно эпидемическая ситуация в Петербурге похожа на ситуацию в Финляндии. В Петербурге сейчас 14 заболевших. Но эти цифры отражают разницу не в уровне заболеваемости, а в тщательности обследования.
Читайте также
— В Петербурге уже несколько дней обследуют любого желающего.
— Среди поступивших в стационары сегодня 24,1 процента пациентов — с вирусом гриппа. И мы видим, что идет рост числа недифференцированных острых респираторных инфекций. Вполне вероятно, что среди этих заболевших есть люди, пораженные коронавирусом. Но — с низкой концентрацией возбудителя. А эти обследования здоровых людей в поликлиниках абсолютно бессмысленны. Потому что даже чувствительность наших тест-систем для этого не совсем пригодна. Я согласен с рекомендациями ВОЗ: обследовать надо людей с тяжелыми пневмониями, с тяжелым течением респираторных инфекций.
Не надо человека с легким першением в горле везти в больницу и изолировать в боксе. Время, когда это стоило делать, прошло: вирус уже у нас.
Сейчас надо вести очень грамотную работу с людьми: чтобы они оставались дома, чтобы не ходили ни в какие поликлиники, а вызывали врача на дом. Именно это рекомендует и ВОЗ.
— А если у меня дома пожилые родители и я боюсь, что сама не заболею, но принесу вирус им?
— Если вы пошли проверяться в поликлинику, то не факт, что его там выявят. Я уже сказал о чувствительности наших тестов. Зато вы вполне можете принести оттуда вирус своим пожилым родителям. Для дома есть правила личной гигиены: надеть маску, мыть руки, по возможности поместить престарелых родственников в отдельную комнату. Другого способа защитить их нет. Эти центры в поликлиниках — абсолютная бессмыслица. И пустая трата средств.
— На что сейчас надо тратить средства?
— Надо готовиться лечить пациентов с тяжелым течением, когда такие появятся. Надо не шарахаться сейчас из стороны в сторону, а сконцентрировать все ресурсы для оказания помощи тем, кто в ней нуждается в первую очередь. А те, кто может оставаться дома с легким кашлем и пить парацетамол, не должны попадать в больницу.
— Даже если у них коронавирус?
— Даже если у них коронавирус. Это то, о чем ВОЗ уже всем сказала. Почему мы все время отстаем на месяц, если наши специалисты давно говорят то же самое?
С легкими формами надо оставаться дома и лечиться дома. Вот если болезнь переходит в тяжелую форму, тогда человека госпитализируют, дают ему кислород. Не помогает — берут на аппаратное дыхание.
Не помогает — делают экстракорпоральную оксигенацию. Хорошо оснащенные койки, готовые для оказания помощи пациентам с тяжелым течением, не должны быть заняты людьми с першением в горле, которые спокойно могли бы лечиться дома.
Читайте также
— В Петербурге достаточно таких оснащенных коек, если у нас ситуация станет развиваться по примеру Европы?
— Такие койки в Петербурге есть. Новый корпус Боткинской больницы на Пискаревском — это сегодня самый лучший инфекционный стационар в России, готовый оказать помощь пациентам с тяжелым течением болезни. Но сейчас этот стационар загрузили пациентами с першением в горле. И поместили их по одному в боксы, где есть койки для двоих.
— А не надо изолировать по одному?
— Это полная бессмыслица. В Петербурге работа регионального отделения Роспотребнадзора с самого начала провальная. С самого начала принимались неадекватные решения. Не надо было здоровых людей везти на карантин.
Здоровые должны были идти в обсервацию в пансионат или сидеть дома. Но у нас даже тех, кто имел отдельные квартиры, привозили в больницу Боткина. Это абсурд.
Надо четко выполнять главные санитарные инструкции, записанные в СанПиН. А не истошно причислять этот вирус к особо опасным.
Проба материала для теста на коронавирус в Петербурге. Фото: РИА Новости
— Вы хотите сказать, что он не такой уж опасный?
— Он опасен, но это респираторный вирус. К окончанию эпидемического подъема в Китае привело не то, что все китайцы оделись в противочумные костюмы. Эпидемический подъем обычно — это 13 недель. У нас он только в начале. Есть общие биологические законы. Вирус в Китае уходит не потому, что улицы поливали хлоркой, а потому, что прошел эпидемический цикл.
Читайте также
— И даже не потому, что там изолировали людей особенно жестко?
— Изоляция позволяет избежать пиковой нагрузки на здравоохранение — как это произошло в Италии.
Во время пиковой нагрузки всего не хватает. Если правильно проводить противоэпидемические мероприятия, это снизит одномоментную нагрузку на стационары и позволит всем оказывать полноценную помощь.
— У нас как раз люди боятся не самого вируса, а того, что в больнице им не хватит какого-нибудь аппарата ИВЛ, как это было в Италии.
— Главная мера, чтобы этого избежать, — разобщение. Оно приводит к тому, что люди меньше общаются, а значит — меньше нагрузка на стационар. Если пациентов с легкими формами вы будете лечить дома, то у вас открывается возможность для лечения пациентов с тяжелыми формами.
— Боткинская больница, на которую ляжет основная нагрузка в случае эпидемии в Петербурге, готова лечить пациентов с коронавирусом?
— Мы начали готовить больницу в январе. Уже тогда все было подготовлено к работе в пиковых нагрузках. Месяц назад я составлял планы, что необходимо докупить, чтобы все это функционировало. В больнице Боткина не хватало 19 аппаратов искусственного дыхания. Вместо этого больницу стали заполнять практически здоровыми людьми
— Я посмотрела по сайту госзакупок: ни в феврале, когда уже было известно об эпидемии в Китае, ни в марте не объявлено ни одного нового конкурса на закупки аппаратов ИВЛ.
— Действующие у нас законы о закупках абсолютно непригодны для использования в таких ситуациях. Какие конкурсы, когда покупать все надо быстро?
Как можно рекомендовать мерить всем температуру бесконтактными градусниками, если их нет в продаже, а заказы — только через несколько месяцев? Кто-нибудь подумал, где закупать эти градусники?
Мобильный пункт Роспотребнадзора в Петербурге забирает тесты для определения на коронавирус. Фото: РИА Новости
— Сейчас для госпитализаций в Петербурге задействованы уже три больницы.
— Больница Святого Георгия и Введенская уже бывали партнерами больницы Боткина в ситуациях, когда число заболевших резко увеличивалось. Я точно знаю, что реаниматологи там прекрасно знают, как вести таких пациентов. И у меня нет сомнений, что пульмонологическая больница справится с задачей. Весь вопрос в грамотном наполнении больниц именно теми, кто в такой помощи нуждается. Если класть человека в больницу, чтобы он лежал и принимал таблетки от кашля, то это безумие. Меры надо принимать адекватные.
— В 2009 году была эпидемия свиного гриппа. Много тогда людей попадали в больницы?
— Во время свиного гриппа 2009 года у нас госпитализация доходила до 1600 человек в неделю в три стационара. Причем тогда везли пациентов, которые действительно нуждались в стационарной помощи. И уровень смертности тогда в Петербурге был самый низкий в России — меньше двух процентов в среднем, конкретно в больнице Боткина — 0,7 процента. Сейчас сопутствующая патология практически такая же, как при гриппе.
— Если пожилой человек, то есть из группы риска, сегодня чувствует симптомы простуды, что он должен делать? Быстро ехать в Боткинскую?
— Не надо никуда ехать.
Если у человека появилась одышка, если у него высокая температура, то надо вызывать врача на дом. Если легкий насморк — просто сидеть дома.
Да — пожилые люди в группе риска. Но и они все болеют по-разному. Кто-то болеет тяжело, а кто-то легко. И тот, кто легко, должен быть дома.
— Почему так ужасно стал распространяться вирус именно в Италии?
— Причины распространения болезни изучаются, как правило, после эпидемии. Но уже есть представления о том, что делали неправильно итальянцы. Когда они узнали, что основная летальность — у людей после 80 лет, молодежь расслабилась и стала продолжать привычный образ жизни, общаясь, гуляя везде. Теперь они во многом это расхлебывают. В Германии сразу приняли очень жесткие меры ограничения. В Испании очень жесткие. В магазины запускают по 40 человек. Заставляют людей ходить в масках, в очках, в перчатках. Вышли, купили продукты — маски и перчатки утилизируются. Конечно, в городах-миллионниках у нас трудно так сделать. Но разумное ограничение контактов необходимо.
— У нас тоже запретили массовые мероприятия.
— И это правильно. Надо дать время, чтобы избежать пиковой нагрузки на стационары. А делать вид, что у нас этого вируса нет, а только три человека приехали откуда-то, это самообман.
— Какой смысл запрещать мероприятия, если работает метро?
— Метро, конечно, опасное место во время респираторных инфекций. С другой стороны, мегаполис не может остановить метро. Хотя в Украине остановили.
Читайте также
— В Ленобласти придумали дезинфицировать автобусы. Их поливают с утра изнутри дезинфицирующим раствором.
— Это допотопные меры. Есть аэрозольная дезинфекция, которая действует гораздо эффективнее. В целом это имеет смысл, потому что все больше появляется данных о контактной передаче возбудителя. Если он остался на какой-то поверхности, то человек, не соблюдающий меры безопасности, может заразиться и в транспорте.
Уборка общественного транспорта в Петербурге во время эпидемии коронавируса. Фото: РИА Новости
— Да, но они помыли автобус утром — и дальше в нем люди целый день ездят. Какой смысл?
— Естественно, дезинфицировать чем чаще — тем лучше. Это снижает вероятность заражения, но полностью возможность инфицирования не исключает.
— Пресловутые маски все-таки помогают или нет? Надо их носить?
— Маска на улице бессмысленна, об этом говорит и ВОЗ. Маску должен надевать больной человек, чтобы не заражать окружающих. А если вы надели маску, но не надели очки, вирус все равно может попасть через слезные протоки. Так что маска — это скорее тоже театрализованное действие.
Читайте также
— Санитайзеры, которые у нас начали где-то устанавливать с появлением коронавируса, в других странах давным-давно я видела во всех общественных местах.
— Это в принципе разумно: лишний раз помыть руки никогда не лишне. Это культура.
Этот материал вышел благодаря поддержке соучастников
Соучастники – это читатели, которые помогают нам заниматься независимой журналистикой в России.
Вы считаете, что материалы на такие важные темы должны появляться чаще? Тогда поддержите нас ежемесячными взносами (если еще этого не делаете). Мы работаем только на вас и хотим зависеть только от вас – наших читателей.
Читайте также:
